Еще столетие назад крестьянство составляло абсолютное большинство населения России и по праву могло считаться фундаментом страны. Жизнь крестьян в дореволюционной России давно стала предметом политических спекуляций. Одни утверждают, что она была невыносимой, крестьяне прозябали в нищете и едва не умирали с голоду, были самыми обездоленными в Европе.
Другие, не менее тенденциозные авторы, напротив, расписывают жизнь дореволюционного крестьянства едва ли не как патриархальный рай. Как жили русские крестьяне? Действительно ли они были самыми бедными на фоне крестьянства других европейских стран или это ложь?
Начнем с того, что миф о вековой бедности и отсталости русского народа с удовольствием воспроизводился и тиражировался на протяжении веков ненавистниками российского государства самых разных политических убеждений. Мы встречаем разные интерпретации этого мифа в статьях дореволюционных либералов и социалистов, в нацистской пропаганде, в сочинениях западных историков и «советологов», в умозаключениях современных либералов и, наконец, в тенденциозных украинских агитках. Конечно, все перечисленные группы авторов и распространителей этого мифа имели или имеют собственные, часто не пересекающиеся интересы. Одним было важно с его помощью низвергнуть монархию, другим — подчеркнуть якобы изначальную «дикость» русского народа, третьи использовали его для утверждения некоей идеальной модели развития российского государства. В любом случае, этот миф часто опирался на всевозможные непроверенные утверждения и умозаключения.
Огромная территория и колоссальные климатические, географические, экономические отличия российских регионов на всем протяжении отечественной истории обуславливали совершенно разный уровень развития сельского хозяйства, разную материальную обеспеченность и бытовой комфорт российских крестьян. Для начала, кстати, нужно определиться, что понимать в целом под крестьянством — сословие в дореволюционном смысле или, с точки зрения более современного подхода, группы людей, занятые в сельском хозяйстве — земледелии, животноводстве, рыбной ловле и т.д. В последнем случае различия между крестьянами дореволюционной России еще более велики. Псковщина и Кубань, Поморье и Дон, Урал и Сибирь — везде жили русские крестьяне, а также земледельцы, скотоводы, охотники и рыбаки других народов России. И их положение отличалось, в том числе, и пропорционально географическим особенностям. На Псковщине и на Кубани сельское хозяйство имеет разные возможности для своего развития, как и в других регионах России. Это надо понимать, рассматривая жизнь и благосостояние русского крестьянства.
Но углубимся в историю и начнем рассматривать жизнь русского крестьянства еще в допетровской России. В те далекие века крестьяне везде жили безрадостно. В странах Западной Европы их положение было далеко не столь успешным, как теперь пытаются представить его «западники». Конечно, безусловным прогрессом ряда европейских стран по сравнению с Россией стало постепенное разрушение феодальных отношений в деревне с последующим освобождением крестьянства от феодальных повинностей. В Англии, Голландии, ряде других стран Европы бурно развивалась мануфактурная промышленность, что требовало все новых и новых рабочих рук. С другой стороны, аграрные преобразования способствовали оттоку населения из деревень в города. Не от хорошей жизни английские крестьяне из родных деревень устремлялись в поисках пропитания в города, где в лучшем случае их ждал тяжелый труд на фабриках, а в худшем — положение безработного и бездомного маргинала со всеми вытекающими последствиями, вплоть до смертной казни по тогдашним британским законам. С активизацией освоения заморских территорий в Новом свете, в Африке, Азии тысячи европейских крестьян устремились туда в поисках лучшей жизни, не страшась возможной гибели во время длительных морских путешествий, соседства с опасными племенами, смерти от болезней в непривычном климате. Далеко не все из переселенцев были прирожденными авантюристами, просто жизнь в Европе была такой, что «выталкивала» тех, кому ничего не светило на родине, за море — на поиски лучшей доли.
Наиболее тяжелым было положение крестьянства в Южной и Северной Европе. В Италии, Испании, Португалии феодальные порядки сохранялись в незыблемом состоянии, крестьяне продолжали подвергаться эксплуатации и часто становились жертвами произвола помещиков. В Скандинавии, ввиду климатических условий, крестьяне жили очень бедно. Не менее тяжелой была жизнь и ирландских крестьян. А что было в то время в России? Никто не скажет лучше современников.
В 1659 году в Россию прибыл 42-летний католический миссионер Юрий Крижанич. Хорват по происхождению, он получил образование сначала в Загребе, затем в Австрии и Италии, много путешествовал. В конце концов, Крижанич пришел к экуменическим взглядам и утверждал необходимость единой христовой церкви католиков и православных. Но такие взгляды были негативно восприняты российскими властями и в 1661 году арестованного Крижанича сослали в Тобольск. Там он провел долгих пятнадцать лет, написав за это время несколько очень интересных работ. Проехавшему практически через всю тогдашнюю Россию Крижаничу удалось очень плотно познакомиться с жизнью русского народа — как дворян и духовенства, так и крестьянства. В то же время, настрадавшегося от российских властей Крижанича сложно обвинить в пророссийской тенденциозности — он писал то, что считал нужным написать, и излагал собственное видение жизни в России.
Например, Крижанича очень возмущала показная роскошь русских людей, не принадлежащих к высшим сословиям. Он отмечал, что «люди даже низшего сословия подбивают соболями целые шапки и целые шубы… а что можно выдумать нелепее того, что даже чёрные люди и крестьяне носят рубахи, шитые золотом и жемчугом?..». При этом, сравнивая Русь с Европой, Крижанич возмущенно подчеркивал, что в европейских странах нигде нет «такого безобразия». Он связывал это с большой урожайностью русских земель по сравнению с Польшей, Литвой и Швецией и в целом с лучшими условиями жизни.
Однако, Крижанича сложно упрекнуть в чрезмерной идеализации русского бытия, поскольку в целом он относился к русскому и другим славянским народам довольно критически и все время норовил подчеркнуть их отличия в худшую сторону от европейцев. К этим отличиям Крижанич относил мотовство, простоту, чистосердечность славян по сравнению с рационализмом и расчетливостью, изворотливостью и умом европейцев. Обращал внимание Крижанич и на большую склонность европейцев к производственной деятельности, чему немало способствовал их пуританский рационализм. Русский, славянский мир и Запад у Крижанича — две совершенно разные цивилизационные общности. В ХХ веке выдающийся русский философ и социолог Александр Зиновьев говорил о «западнизме» как особом типе развития общества. Спустя столетия он подмечал часто те же отличия западного и русского менталитетов, о которых в свое время писал Крижанич. 
Крижанич, кстати, был далеко не единственным иноземным путешественником, описывавшим благополучную и сытую жизнь русского народа в сравнении с жителями других стран. Например, немец Адам Олеарий, побывавший в России в качестве секретаря посольства шлезвиг-голштинского герцога в 1633-1636 гг., также отмечал в своих путевых записках дешевизну продовольствия на Руси. Оставленные Олеарием воспоминания свидетельствуют о достаточно благополучной жизни простых русских крестьян, по крайней мере, если судить по тем бытовым сценам, свидетелем которых он становился в пути. В то же время, Олеарий отмечал простоту и дешевизну повседневной жизни русских людей. Хотя пищи в России вдоволь, у большинства простых людей мало домашней утвари.
Конечно, Петровские реформы и многочисленные войны, которые вела Российская империя на протяжении XVIII века, отразились на положении русского простого люда. К концу XVIII века в России уже начинают распространяться идеи философов Просвещения, которые способствуют формированию у части русской элиты негативного отношения к существующим социальным и политическим порядкам. Главным объектом критики становится крепостничество. Однако тогда критиковали крепостничество, прежде всего, из гуманистических соображений, не как устаревшую форму социально-экономической организации, а как бесчеловечное «рабство» крестьян.
Шарль-Жильбер Ромм прожил в России семь лет — с 1779 по 1786 годы, работая учителем и воспитателем графа Павла Александровича Строганова. В одном из своих писем образованный француз, кстати, принявший затем активное участие в Великой Французской революции, писал своему товарищу, что в России «крестьянин считается рабом, поскольку господин может его продать». Но при этом, отмечал Ромм, положение русских крестьян — «рабов» в целом лучше, чем положение французских «свободных» крестьян, поскольку в России каждый крестьянин имеет земли больше, чем в состоянии обработать физически. Поэтому нормальные трудолюбивые и смекалистые крестьяне живут в относительном достатке.
О том, что быт русских крестьян в выгодную сторону отличался от быта их европейских «коллег», отмечали многие западные путешественники и в XIX веке. Например, английский путешественник, Роберт Бремнер писал, что в некоторых областях Шотландии крестьяне живут в таких помещениях, которые в России сочли бы негодными даже для домашней скотины. О бедности ирландских крестьян на фоне русского крестьянства писал и другой британский путешественник — Джон Кокрейн, посетивший Россию в 1824 году. Их заметкам вполне можно верить, поскольку в большинстве европейских стран и в XIX веке крестьянское население жило в глубокой бедности. Массовый исход британцев, а затем и представителей других европейских народов в Северную Америку — типичное тому подтверждение.
Конечно, и жизнь русского крестьянина была тяжела, в неурожайные годы и голодна, но в то время это никого не удивляло.
Стремительно стало ухудшаться положение крестьянства как раз во второй половине XIX века и особенно в начале ХХ века, что было связано с прогрессирующим социальным расслоением русской деревни, высокой рождаемостью и недостатком земель в Центральной России. С целью улучшить положение крестьян и обеспечить их землей и были задуманы программы по освоению огромных территорий Сибири и Дальнего Востока, куда планировалось переселить большое количество крестьян из губерний Центральной России (и эта программа начала реализовываться при Петре Столыпине, как бы к нему не относились впоследствии).
В наиболее тяжелом положении оказывались те крестьяне, которые перебирались в поисках лучшей жизни в города. О безрадостной жизни обитателей трущоб повествуют Владимир Гиляровский, Максим Горький, Алексей Свирский и многие другие видные представители русской литературы. «Дно» города формировалось в результате разрушения привычного уклада жизни крестьянской общины. Хотя в маргинальные слои населения русских городов вливались представители самых разных сословий, формировало их крестьянство, точнее его беднейшая часть, выходцы из которой на рубеже XIX-ХХ вв. в массе переселялись в города.
Учитывая огромную численность крестьянского населения, в большинстве своем малограмотного и не имевшего рабочей квалификации, в России сохранялись низкие расценки на неквалифицированный труд. Плохо жилось неквалифицированным рабочим, тогда как мастера получали вполне прожиточные деньги. Например, токари, слесари, бригадиры получали в начале ХХ века в среднем от 50 до 80 рублей в месяц. Для сравнения — килограмм говядины стоил 45 копеек, а неплохой костюм — 8 рублей. На гораздо меньшие деньги могли рассчитывать рабочие без квалификации и с низкой квалификацией — они получали примерно 15-30 рублей в месяц, тогда как домашняя прислуга работала за 5-10 рублей в месяц, правда кухарки и няньки «столовались» по месту своей работы и там же, чаще всего, и проживали. В США и ряде стран Западной Европы рабочие получали, в сравнительном соотношении, большие деньги, однако доставались они не менее легко, а уровень безработицы был очень высоким. Вспомним, что накал борьбы рабочих за свои права в Европе и Северной Америке в конце XIX — начале ХХ вв. был ничуть не меньшим, чем в Российской империи.
Жизнь в России никогда не была легкой, но нельзя назвать ее и какой-то особенно ужасающей и бедной по сравнению с другими странами. Тем более, что на долю России выпало такое количество испытаний, которое не перенесла ни одна европейская страна, не говоря уже о США или Канаде. Достаточно вспомнить, что за один ХХ век страна пережила две мировые войны, унесшие миллионы жизней, гражданскую войну, три революции, войну с Японией, масштабные экономические преобразования (коллективизацию, индустриализацию, освоение целины). Все это не могло не отражаться на уровне и качестве жизни населения, которые, тем не менее, повышались в советское время стремительными темпами.
Илья Полонский
- 3982 просмотра