Обстановка в Афганистане и вокруг него обостряется день ото дня. По данным американских СМИ, Соединенные Штаты вывели оттуда уже более 90% своих военных. Предполагается, что американский контингент может быть выведен полностью в августе. Между тем движение «Талибан» (признано в Российской Федерации террористическим и запрещено) продолжает наступление в северных провинциях страны, граничащих с Таджикистаном и Узбекистаном. По данным, которые озвучил замглавы МИД РФ Андрей Руденко, до 70% таджикско-афганской границы с афганской стороны уже контролируется талибами. По информации СМИ, исламисты взяли под контроль 110 из 370 районов Афганистана. Солдаты афганских правительственных сил, отступая под натиском талибов, массово бегут в Таджикистан.

Американцы оставили авиабазу Баграм, находящуюся недалеко от Кабула. В то же время по согласованию с США, аэропорт столицы Афганистана взяли под свою защиту турецкие военные.

Начальник Объединенного штаба ОДКБ Анатолий Сидоров прибыл с оперативной группой в Таджикистан для оценки ситуации на границе с Афганистаном. Андрей Руденко, в связи с развитием ситуации в регионе напомнил, что в Таджикистане размещена 201-я российская военная база, «которая оснащена всем необходимым». По его словам, «если потребуются дополнительные усилия, то они будут предприняты».

О том, как долго сможет продержаться нынешнее международно признанное правительство в Кабуле без поддержки НАТО, начнется ли экспансия талибов и других исламистских группировок на территории стран-членов ОДКБ Таджикистана и Узбекистана, а также каковы роль и интересы Турции в Афганистане, обозреватель «Росбалта» побеседовал со старшим научным сотрудником сектора Афганистана Центра изучения стран Ближнего и Среднего Востока Института востоковедения РАН Омаром Нессаром.

— Как вы оцениваете положение в Афганистане, складывающееся из-за ухода американцев?

— Ситуация была ожидаемая, прогнозируемая. Понятно было, что с уходом иностранных войск афганская армия станет слабее. Кроме того, в нынешней элите Афганистана на фоне кризиса также начались определенные процессы, которые не позволяют ей консолидироваться. В связи с этим было совершенно ясно, что так называемые «спорные зоны» на территории Афганистана постепенно исчезнут.

Напомню, что часть районов страны находилась под контролем талибов, другая под контролем правительственных войск, а в третьей та или иная сторона периодически брала верх. Вот эти территории постепенно исчезли, потому что, с одной стороны, правительственная армия вынуждена сосредоточиться на более важных стратегических направлениях, а с другой, талибы готовились к этому, они демонстрируют сейчас отсутствие каких-либо признаков готовности к компромиссам и идут дорогой силового захвата власти.

— Высказывается мнение, что правительство в Кабуле без широкой международной поддержки сможет продержаться от шести месяцев до года. Согласны вы с этим?

— На мой взгляд, утверждать, что талибы в ближайшее время захватят всю страну — это преувеличение. Если даже те процессы, которые сейчас идут, будут развиваться и дальше, то да, сельские районы они захватят, но столицу и крупные города — вряд ли. Американцы не позволят это сделать. Обратите внимание, как только Запад говорит, что применит против талибов авиацию, они тут же заявляют, что это нарушение (договоренностей). Дело в том, что в случае захвата крупных городов, талибы становятся более уязвимы для авиационных ударов. И мне кажется, если исламисты перейдут «красную черту», Запад вряд ли откажется от этих ударов.

Вообще, в складывающейся ситуации мне, честно говоря, видится некий заговор. Потому что уж больно странно, что талибы захватили ключевые уезды на севере Афганистана и никто им не помешал. Есть информация, что в большинстве случаев афганская армия отступает, не оказывая никакого сопротивления. Больше того, разные источники утверждают, что (военные части) получают на этот счет соответствующие указания из Кабула.

Дело в том, что в афганской армии есть и боеспособные части. Их немного, но они есть. Когда правительство чувствует большую опасность, их перебрасывают (в определенные места). И в большинстве случаев они решают проблему. Однако при захватах этих уездов никаких таких мер предпринято не было.

— Чем вы это объясняете?

— Я предполагаю, что тут имело место определенное внешнее давление (на правительство), с тем, чтобы оно пошло на уступки по каким-то вопросам.

— А какой смысл Кабулу давать указания своей армии идти на уступки талибам?

— Я думаю, что это только один из факторов (успехов талибов). В некоторых случаях имеет место подкуп, в других местные старейшины уговаривают силы правопорядка уходить. Но то, о чем я сказал, также имеет место. Я поддерживаю контакты с некоторыми местными депутатами, и они рассказывают, что никак не могли удержать военных, потому что те получили указания.

Вообще, никто не ожидал, что талибы добьются успеха именно на севере Афганистана, потому что в 1990-е годы это было единственное место, где существовало сопротивление им. Кроме того, эксперты, наблюдающие за развитием ситуации в Афганистане, давно говорили, что силы исламистов автобусами и вертолетами перебрасывались на север страны, но все, в том числе и Соединенные Штаты, закрывали глаза на это.

— Что же получается? Правительство Афганистана готово отдать север талибом с тем, чтобы продолжать контролировать юг и центр страны?

— Здесь можно разное предполагать. Например, совершенно понятно, что усиление талибов на юге и востоке спровоцирует создание антиталибского «Северного альянса» номер два (первый «Северный альянс» был сформирован рядом полевых командиров северного Афганистана в 1996 году, — «Росбалт») из не пуштунских племен (напомню, что талибы — пуштуны). Если такой альянс на севере возникнет, то снабжаться он будет странами, расположенными на севере.

— Вы имеете ввиду Таджикистан и Узбекистан?

— Да. Если талибы сейчас захватывают КПП и переходы на северной границе страны, то ясно, что они пытаются предотвратить создание такого «Северного альянса-2» и не исключено, что за ними стоят определенные внешние силы.

— О каких внешних силах вы в данном случае говорите?

— Ну, например, недавно министр внутренних дел Пакистана заявил, что талибы живут на территории этой страны, проходят там лечение. Понятно, что если ситуация будет развиваться по такому сценарию, то правительство Афганистана будет вынуждено опираться на север страны — снабжение, ГСМ и так далее.

— Может сейчас возникнуть ситуация, когда талибы, условно говоря, на плечах отступающих подразделений правительственной армии прорвутся в Таджикистан и Узбекистан?

— Сами талибы вряд ли это планируют, поскольку понимают, что там стоит 20-тысячная армия, ОДКБ и так далее, но ситуация может развиваться таким образом, что заставит их это сделать. Например, если на границе будут окружены крупные подразделения правительственных сил, у которых будет два варианта — или умереть, сдаться, или пересечь границу.

— Иными словами, вовлечение Таджикистана и Узбекистана в афганские дела сейчас возможно?

— Да. Они, конечно, этого не хотят, но ситуация может развиваться так, что они будут втянуты в этот конфликт.

— Турция подтвердила, что введет в Афганистан свой воинский контингент, возьмет под охрану кабульский аэропорт. Это все всерьез и надолго или какая-то временная миссия? На ваш взгляд, какие интересы могут быть у Анкары в Афганистане?

— Мне кажется, что роль и влияние Турции в Афганистане несколько преувеличены. Конечно, Турция — государство с большими амбициями, и они распространяются не только на Кавказ, Центральную Азию и Ближний Восток, но и на Северную Африку и Афганистан. У турок хороший имидж в общественном мнении Афганистана, это ведь единственная мусульманская страна в составе НАТО. Турки учитывают интересы тюркоязычного афганского населения, например, узбеков.

Но Афганистан — это такое место, где пересекаются интересы разных игроков — и крупных, и средних, и мелких. Появление здесь еще и Турции приведет к ее столкновению с другими игроками и повысит ставки в этой игре. Роль Турции в Афганистане, возможно, будет чем-то большим, чем просто охрана кабульского аэропорта, но она наверняка будет согласована с Соединенными Штатами.

Беседовал Александр Желенин