Сочинение книг за знаменитых, но ленивых авторов — явление достаточно известное и не вчера появившееся. Литературные негры (как их неполиткорректно называли каких-то три десятилетия назад) скрипели гусиными перьями еще в баснословные времена великой литературы — уже тогда наемный писательский труд был вполне себе развит. И снимая с полки томик матерого классика, можно ли быть уверенным, что перед тобой не плод вдохновения безвестного автора?
Как утверждает испанский еженедельник XL Semanal, великим из прошлого ничто человеческое не было чуждо: такие мастера художественного слова, как Александр Дюма – отец, Вильям Шекспир, Чарльз Диккенс, по мягкому выражению издания, «не стопроцентные авторы своих творений».
Незаметное войско Александра Дюма
Отец «Трех мушкетеров», «Графа Монте-Кристо», «Графини де Монсоро» и прочих книг, которыми зачитывались многие поколения, был не совсем чист на руку в своем творчестве, как заявлял его современник Шарль Жан-Батист Жако, французский журналист, писатель и главный недоброжелатель Александра Дюма – старшего. Жако, часто публиковавшийся под псевдонимом Эжен де Мирекур, вообще специализировался на разоблачении литературного рабства, процветавшего, по его словам, в середине и конце XIX века. Дюма-отец (1802–1870), судя по всему, был для Мирекура самым лакомым объектом критики. Знаменитый писатель своего противника тоже не жаловал, считая того «мастером художественной клеветы и виртуозом очернительства».
Фото: commons.wikipedia.org
Александр Дюма – старший
«Дюма окружил себя целым штатом талантливых рабов, способных мастерски работать со словом и создавать литературные шедевры. Чтобы выдвинуться самим в популярные и знаменитые писатели, им не хватало двух вещей: денег и положения в обществе. Именно этим пользовался старший из двух Александров, заставлявший гениев без гроша в кармане работать на него», — пишет XL Semanal. На литконвейере Дюма-отца денно и нощно (если точно, то по 12–14 часов в сутки) скрипели перьями 63 «негра от писательства», реализуя сюжеты и эпизоды, придуманные мастером, выписывая диалоги, которые ему оставалось только прочесть, сделать вид, что он их отредактировал, и послать кого-то отнести рукопись в издательство».
Большинство литераторов, работавших на бренд «Александр Дюма», так и остались анонимными, но несколько всё же вышли к публике и со своими творениями. Наиболее известным считается Огюст Маке (1813–1888), работавший «на учителя» в течение десяти лет, помогая писать трилогию о Д’Артаньяне и его друзьях, а также о графе Монте-Кристо. На исходе десятилетия плодотворного сотрудничества литературный негр восстал против поработителя и подал на него в суд. Маке потребовал, чтобы его имя тоже появилось на обложке названных выше произведений и чтобы при этом Дюма выплатил справедливый размер вознаграждения помощнику. В результате рассмотрения спор проиграли оба — и истец, и ответчик. Суд в соавторстве Огюсту Маке отказал, но присудил в его пользу некоторую денежную компенсацию. После чего творческий тандем распался, и его участники проиграли по второму разу: звезда Дюма-старшего начала закатываться, а Маке со своими оригинальными работами в одиночку и без громкого имени славы не добился.
Огюст Маке
Фото: commons.wikimedia.org
Говорят, в литературных французских кругах любили посудачить о том, что Дюма в свое время выстроил целую иерархическую структуру, в которой на разных ступенях располагались создатели скелета произведений, наращиватели на нем «мяса», ассистенты… Бытовал даже такой анекдот: «На кладбище к Дюма-отцу, только что похоронившему одного из своих литрабов ближнего круга, подходит человек и говорит: «Ну, а теперь пора за работу, мсье!» — «А вы, черт подери, кто?» — спрашивает удивленный писатель. Человек, расстроенно вздохнув, отвечает: «Так я и думал, что вы меня не знаете: я негр того негра, которого вы только что проводили в последний путь».
Уильям Шекспир
Литературный критик Кэлвин Хоффман в своей работе «Человек, который был Шекспиром» (The Man Who Was Shakespeare) еще в 1965 году на страницах британского издания Spectator предложил гипотезу, что под именем Уильяма Шекспира на самом деле скрывался один из выдающихся драматургов елизаветинского периода Кристофер Марло (1564–1593). Автор трагедий «Тамерлан Великий» (Tamburlaine the Great) и «Трагическая история доктора Фауста» (The Tragical History of the Life and Death of Doctor Faustus). Криптокатолик, гомосексуалист и шпион. Набор трех этих качеств легко объясняет, почему жизнь Марло оказалась столь непродолжительной. Впрочем, могла она оборваться и быстрее, не примени он свой актерский талант ради собственного выживания. Однажды Кристофер Марло был заподозрен в участии в заговоре против королевы Елизаветы. Ему угрожала смертная казнь, но, по версии Хоффмана, он сумел опередить судьбу и перехитрить палачей, устроив свою собственную внезапную кончину.
Уильям Шекспир
Фото: npg.org.uk
Как пишет Хоффман, «в одной из таверн Дептфорда в присутствии трех свидетелей Марло затеял драку, в ходе которой якобы неосторожно обошелся с ножом и якобы воткнул его себе в глаз. После чего упал на пол, некоторое время подергался в луже крови и затих. Свидетели-подельники унесли тело на кладбище и предали земле… труп кого-то другого. Марло тайно покинул Англию и уже из-за границы связался со своим знакомым Уильямом Шекспиром (1564–1616), которому стал передавать свои работы и которые тот должен был подписывать своим именем.
Версия вполне правдоподобная, считает Хоффман, обнаруживший, что первые известные плоды творчества Шекспира появились только после смерти (официальной, по крайней мере) Марло. Хоффман, разбирая творчество Шекспира, находит у него большое количество вкраплений стихотворных блоков, написанных Кристофером Марло, «непонятным образом перекочевавших в труды другого автора». Обращает исследователь внимание и на пристрастие Шекспира к белому стиху, введенному в литературный обиход в Англии Кристофером Марло.
Гарри Гудини и Говард Филипс Лавкрафт
В 1923 году американский журналист Джейкоб Кларк Хенненберг, большой любитель литературы ужасов и описаний «странных фантастических случаев, происходящих в реальной жизни», основал журнал Weird Tales («Странные истории»). С первого же номера писать статьи для этого издания стал Говард Филлипс Лавкрафт (1890–1937), великий мастер ужасов, мистики, боди-хоррора, фэнтези. Говард там опубликовал, например, рассказ «Зов Ктулху» (1926), оказавший влияние на последующее развитие жанра фантастики. Но на первом этапе работы в «Странных историях» Лавкрафт был почти неизвестным писателем, выдававшим на-гора много качественных текстов за малый гонорар (обычно по полцента за слово). Он не отказывался от редактирования, а временами — и переписывания работ за других авторов, позже выросших в знаменитости (например, Роберт Блох и Кларк Эштон Смит).
Гарри Гудини
Фото: Getty Images/Bettmann
В 1924 году Дж.С. Хеннебергер принял на работу в журнал иллюзиониста, фокусника, филантропа и актера Гарри Гудини (1874–1926), с помощью которого начал крестовый поход против спиритизма и паранормальных явлений. Гудини стал публиковать свою колонку, в которой отвечал читателям журнала на вопросы такого рода. Хеннебергеру же этого было недостаточно: он хотел, чтобы Гудини и сам писал какие-то рассказы, чтобы привлечь побольше внимания к изданию. Фокусник честно признался, что не замечал у себя литературных талантов. Тогда Хеннебергер обратился к Лавкрафту, который написал историю под названием «Погребенный с фараонами». Рассказ печатался в двух номерах и представлен был как авторский рассказ Гудини об опытах, которые тот проводил при разработке своих трюков.
Иллюзионисту настолько понравился текст, созданный Лавкрафтом и выпущенный под его именем, что он тут же заказал литератору написать роман. Разумеется, автором его должен был значиться Гарри Гудини. Лавкрафт согласился поработать литнегром, но успел сделать лишь три главы будущей книги «Рак суеверия», когда Гудини неожиданно умер. Труд Лавкрафт дописал, но фигурирует этот роман теперь в архивах как его работа, написанная по заказу Гарри Гудини.
Как Чарльз Диккенс написал роман после своей смерти
Возможно, не найдется в истории литературного крепостничества более загадочного эпизода, чем тот, что случился с участием Чарльза Диккенса (1802–1870), который и после своей смерти (весьма своеобразно) работал над тем, что должно было стать его пятнадцатым и самым амбициозным романом «Тайна Эдвина Друда».
В 1872 году печатник Томас Пауэр Джеймс из Браттлборо (штат Вермонт) объявил, что во время сеанса спиритического общения с духом Диккенса получил от него указание завершить незаконченный покойным роман. Джеймс сообщил, что «дух Диккенса обещал передать ему общее настроение на роман и сообщил о готовности являться каждый раз издателю, как только у того возникнет в этом необходимость». Сессии начались в канун Рождества года смерти писателя (1870) и длились несколько недель. Ночь за ночью Джеймс входил в транс и, предположительно, одержимый духом Диккенса, исписывал страницу за страницей. Почерк, которым писал Джеймс, при этом сильно отличался от его собственного. Но, правда, и на диккенсовский тоже похож не был.
Фото: commons.wikipedia.org/sc.edu
«Тайны Эдвина Друда». Издание 1870 года
В октябре 1873 года Т.П. Джеймс опубликовал продолжение «Тайны Эдвина Друда», которое сразу же стало бестселлером в Соединенных Штатах. После чего он никогда больше не брался за перо, хотя получал бесчисленные предложения «написать еще».
Отказы заставили литературных критиков засомневаться в правдивости истории появления посмертного романа Диккенса, исполненного Джеймсом, но через несколько десятилетий у этой версии появился неожиданный защитник — не кто иной, как сам великий автор детективов Артур Конан Дойль. Автор Шерлока Холмса после того, как пережил серию неприятных происшествий, стал ярым сторонником существования паранормальных явлений. К примеру, в 1921 году он опубликовал целую книгу, доказывающую существование в природе фей («Явление фей») и до конца жизни верил в знаменитую мистификацию с феями из Коттингли.
Однажды сам Дойль утверждал, что во время сеанса он вступил в общение с духом Джозефа Конрада, который предложил Артуру закончить роман «Ожидание», недописанный Джозефом по причине внезапной смерти. Но Дойль, по его словам, повел себя более скромно, чем в аналогичной ситуации Т.П. Джеймс, и не принял приглашения.
- 2711 просмотров